…дии, имеющем целью восстановление людей и отношений, другой принцип организации процесса. В отличие от существующих моделей официального уголовного правосудия восстановительное правосудие строится на принципе самоопределения сторон, т. е. передачи самим сторонам полномочий для поиска и принятия взаимоприемлемого решения. Передача полномочий базируется на таком важнейшем ресурсе, как стремление людей договориться. Это стремление часто оказывается неактуализированным: барьеры взаимной подозрительности, агрессивные и властные привычки, нагнетание криминальной истерии со стороны масс-медиа и некоторых руководителей ведомств уголовной юстиции мешают людям самостоятельно и конструктивно разрешать конфликты, в том числе криминальные. Следовательно, этот ресурс нужно специально задействовать. В программах восстановительного правосудия это становится возможным благодаря участию посредника, медиатора (в наших программах мы называем его ведущим), который создает условия для того, чтобы люди нормализовали свои отношения и сами нашли выход.

Еще одним принципом восстановительного правосудия является привлечение ближайшего социального окружения и представителей местного сообщества для восстановления жертвы и поддержки правонарушителя в действиях по заглаживанию вреда и изменению своего поведения.

Практические формы. Реализация восстановительного подхода предполагает использование специфических форм организации процесса.

Формой работы является программа восстановительного правосудия. Ядро таких программ составляет встреча жертвы и правонарушителя, предполагающая их добровольное участие. В 70-е годы ХХ в. – после того, как успешно прошли первые программы в Канаде и США, такие специально организованные встречи получили название «программы примирения жертв и правонарушителей», или коротко - «программы примирения».

В литературе по восстановительному правосудию термин «программа» используется как минимум в двух значениях:

как единица типа работы, отражающего социокультурные особенности  территории проведения (программа примирения жертв и правонарушителей, семейная конференция, «круги правосудия» и т.п.);

как работа по конкретному случаю.

Соответственно, в  каждом случае значение слова определяется из контекста.

В первую очередь встречи, проходящие в рамках программ восстановительного правосудия, ориентированы на удовлетворение потребностей жертвы: возмещение ущерба, восстановление чувства безопасности, возможность поделиться личной историей и быть услышанной, получить  ответы на волнующие вопросы. Вторая задача встреч - создать условия для принятия ответственности правонарушителем: он должен совместно с жертвой принять решение о размере и форме возмещения ущерба. Третья задача – привлечь ближайшее социальное окружение для помощи и поддержки в этих процессах. Гуманитарный эффект встречи состоит в осознании правонарушителем последствий содеянного, нормализации состояния жертвы, в возвращении людям возможности самостоятельно решать свои конфликты. Прагматический результат состоит в достижении договоренности участников о способе выхода из ситуации и возмещении ущерба.

Встречи основаны на персонально ориентированном диалоге, где важная роль отводится сочувствию и сопереживанию, выслушиванию и поддержке. Непременным условием является нейтральность ведущего, которая в программах восстановительного правосудия трактуется особым образом. Вот как раскрывает эту специфику М. Прайз:

«Необходимость внимательно относиться к нуждам жертвы требует прямого признания той несправедливости, которая была совершена по отношению к ним. Нужно говорить жертвам следующее: “ Да, Вам причинили зло”, “это не должно было произойти с Вами”, “в этом нет Вашей вины”, “вы этого не заслуживаете”. Под процессом  оказания помощи правонарушителю в осознании своей ответственности часто подразумевается, что мы должны способствовать признанию им своего преступления, а также, что он за это преступление в ответе. Мы беспристрастны относительно людей: мы работаем равно как для жертвы, так и для правонарушителя. Но что касается самого правонарушения, мы не нейтральны. Вот в чем заключается  совершенно иная, особая форма нейтральности»[19].

Ведущий устанавливает правила (не допускать оскорбительных выражений, слушать друг друга, высказываться по очереди), соблюдение которых позволяет сохранить доброжелательную атмосферу. Его задача – облегчить переговоры и перевести поток взаимных обвинений в признание несправедливости произошедшей ситуации. За счет коммуникативных техник, умения работать с сильными эмоциями и других навыков ведущий помогает сторонам выразить свои чувства и одновременно способствует снижению агрессивности. Преодоление стереотипов, возможность увидеть друг в друге переживающих и сочувствующих людей являются главными условиями душевного исцеления жертвы, достижения взаимоприемлемого соглашения, а также принятия и реализации правонарушителем плана по нейтрализации негативных последствий ситуации.

Встречи жертвы и правонарушителя исключают клеймение, как это обычно происходит в официальном уголовном процессе, где обвиняемому внушают, что порочно не только его поведение – порочен он сам (клетка, отношение судьи, прокурора). Осужденному чрезвычайно сложно вернуться в общество: на нем поставили клеймо преступника.  Если где-то рядом с его местом жительства совершается преступления, чаще всего сотрудники милиции приходят к нему.

Стыд, который может переживать правонарушитель, дополняется отвержением, что затрудняет понимание обидчиком последствий своих действий, содействует его самооправданию и тяготению к таким группам, где будет признаваться его личность.

В противоположность этому программы восстановительного правосудия создают условия, в которых чувство стыда, переживаемого правонарушителем, может быть поддерживаемо реинтегрирующим (воссоединяющим) способом. Согласно концепции Дж. Брейтуэйта воссоединяющая работа со стыдом  – такое донесение до обидчика боли жертвы, которое предполагает, не оправдывая негативных действий обидчика, создание условий для прощения правонарушителя жертвой и интеграции его в сообщество. Это предусматривает помощь близких людей и сообщества в компенсации нанесенного ущерба, понимание окружающими проблем правонарушителя и помощь в их разрешении[20].

"Работа со стыдом по воссоединяющей модели – это такое выражение общественного неодобрения (от мягкого упрека до церемоний снижения статуса), за которым непременно следуют жесты обратного принятия преступника в общину законопослушных граждан"[21].

Обсуждение криминальных ситуаций на встречах жертвы и правонарушителя обнажает также проблемы бедственного положения тех или иных групп населения, пробелы в социализации молодежи, которые можно восполнить, привлекая к разрешению данных проблем эти группы, власть и позитивных лидеров местных сообществ[22].

Содержание принимаемого на встрече соглашения не навязывается со стороны, а  формулируется на основе предложений участников, что является фактическим гарантом его выполнения. Ход встречи и план по разрешению ситуации  (в том числе шаги, направленные на изменение образа жизни правонарушителя) отражаются в договоре.

Сегодня в мире используются разнообразные программы восстановительного правосудия.

Программа примирения жертв и правонарушителей (Victim-Offender Reconciliation Programs - VORP), известная также под названием «медиация жертв и правонарушителей» (Victim-Offender Mediation - VOM), - самая распространенная программа. Настоящее пособие ориентировано на изложение принципов и технологии, основанных на данной программе.

«Круги правосудия» («Sentencing Circles») - основаны на традициях североамериканских индейцев и проводятся преимущественно в Северной Америке.

 «Семейные конференции» (Family Group Conferences - FGC) - появились в Новой Зеландии и базируются на традициях коренного населения маори. В 1989 г. в Новой Зеландии был принят Закон «О детях, подростках и их семьях», согласно которому несовершеннолетние в случае совершения ими преступлений (кроме убийств) направляются на семейные конференции. Кроме представителей ближайшего социального окружения в них участвуют социальные работники, адвокаты, полицейские. Решения здесь принимаются в результате обсуждений и при достижении консенсуса. В 90-е годы опыт Новой Зеландии распространился и закрепился в Австралии.

Особенность двух последних программ состоит в привлечении представителей местных сообществ и социального окружения сторон: родственников, друзей.

Восстановительные программы по особо тяжким преступлениям, ориентированные не столько на юридические последствия, сколько на исцеление жертв преступлений. Данные программы получили признание во многих странах, прежде всего в Бельгии[23].

На европейском и американском континентах наиболее распространенной остается медиация (посредничество) жертв и правонарушителей, предполагающая встречу «лицом к лицу». В настоящее время в ряде американских организаций вместо термина «программа примирения» стал использоваться термин «конференция жертв и правонарушителей». Смена термина была подготовлена анализом опыта проведения программ. Вот как описывают причины появления нового названия Х. Зер и Л. Стутсман-Амстутс:

«По мере развития программ возникало ощущение, что жертвам трудно воспринимать слово “примирение”… Такая терминология препятствует участию жертв, так как на этом этапе (они еще и не помышляют о примирении) у них еще не возникают чувства, связанные с примирением. Довольно трудно объяснить, что никого не принуждают к примирению, а просто процесс позволяет к этому прийти.  В то время многие программы стали использовать название “медиация жертвы и правонарушителя” (VOM), а не “программа примирения жертвы и правонарушителя” (VORP).

В последние годы некоторые программы стали использовать термин “конференция жертвы и правонарушителя” вместо “медиации” или “примирения”. Слово “конференция” избавляет жертв от дискомфорта, вызванного словом “примирение”, и не подразумевает только переговоров о понесенном ущербе, когда они слышат термин “медиация” (посредничество). Конференция говорит о процессе, в котором принимают участие. Это слово более гибкое, так как может предполагать разное количество участников, в том числе местное население, если есть необходимость. Медиация иногда рассматривается как метод, принадлежащий определенной культуре, а в слове “конференция” это также отсутствует. В области медиации жертвы и правонарушителя термин “конференция” впервые был употреблен вместе с использованием “семейных конференций”, в которых принимают участие разные группы людей. По этой причине мы решили принять термин “конференция жертвы и правонарушителя” в качестве общего термина для подходов, которые обеспечивают встречу жертв, правонарушителей и других заинтересованных лиц в процессе, осуществляемом одним или более фасилитаторами»[24].

В России мы используем несколько терминов. Остается термин «программа примирения жертв и правонарушителей». В последнее время мы стали называть наши программы встречами жертвы и правонарушителя по заглаживанию вреда, что имеет смысл употреблять ведущим при предварительных контактах со сторонами. В термине «заглаживание вреда» проясняется гуманистическое ядро восстановительного правосудия. Здесь подчеркивается, что преступление налагает на правонарушителя обязательство загладить вред, который он нанес. В то же время здесь признается роль жертвы как реального «потребителя» услуг по заглаживанию вреда. Важно также, что термин «заглаживание вреда» присутствует в Уголовном кодексе Российской Федерации как смягчающее вину обстоятельство.

 

Можно ли считать восстановительное  правосудие собственно правосудием?

 

Программы восстановительного правосудия представляют собой альтернативу принятому сегодня карательному способу реакции государства на преступление. В то же время, восстановительное правосудие представляет проект преобразования уголовной юстиции в целом (понятие более широкое, чем правосудие). Фактически альтернативой монопольного осуществления карательного подхода является восстановительное правосудие как идея связки юридического и гуманитарного способов. Что же касается реализации, то в большинстве стран программы восстановительного правосудия используются в кооперации с преобразованным процессом. Данные программы встраиваются в такую систему (структуру) официального уголовного судопроизводства, которое создает условия для проведения встреч жертвы и правонарушителя с участием  медиатора, но где окончательное решение по делу принимается уполномоченным официальным органом. В этом плане пока имеет смысл говорить о восстановительном реагировании, но не об альтернативном правосудии, хотя сама по себе передача дел из официальных органов для проведения восстановительных программ и учет их результатов судом свидетельствует о появлении альтернативной трассы движения уголовного дела.

Сторонники восстановительного правосудия видят свою ближайшую задачу не в том, чтобы заменить официальное правосудие, а в том, чтобы дополнить его, акцентируя внимание на тех аспектах преступления (правонарушения), которые остаются вне поля внимания официального уголовного процесса.

 

Где проводятся программы восстановительного правосудия и как они поддерживаются на международном уровне?

 

На американском континенте программы восстановительного правосудия распространены в Канаде и многих штатах США. В Америке создана Ассоциация посредничества между жертвой и правонарушителем (VOMA). Программы восстановительного правосудия проводятся в Новой Зеландии, Австралии и Южной Африке. В Европе программы восстановительного правосудия активно действуют в практически во всех странах. 8 декабря 2000 г. состоялось официальное учреждение Европейского форума программ посредничества между жертвой и правонарушителем и восстановительной юстиции - первой в Европе международной организации, объединяющей исследователей, практиков, государственные и неправительственные организации, работающие в этой сфере[25]. В рамках Европейского Комитета по проблемам преступности (Совет Европы) создан Комитет экспертов по организации посредничества в уголовных делах, который составил упомянутую выше Рекомендацию, где освещаются основные принципы, правовая основа, вопросы организации и развития посредничества в уголовных делах.

ООН, играя ключевую роль в выработке стратегий, международных правил, стандартов и рекомендаций по уголовному правосудию, в Венской декларации о преступности и правосудии[26], отмечает, наряду с прочим, «возможности реституционных подходов к правосудию, которые направлены  на сокращение преступности и содействие исцелению жертв, правонарушителей и оздоровлению общин» [27]. Пункты 27 и 28 Декларации непосредственно посвящены вопросам посредничества в уголовном правосудии.

В рамках ООН создана специальная рабочая группа, усилиями которой Экономическим и Социальным Советом ООН (ECOSOC) принята резолюция № 2000/14 в качестве проекта «Декларация основных принципах использования программ восстановительного правосудия в уголовной юстиции»[28].

В России по инициативе Общественного Центра «Судебно-правовая реформа» программы восстановительного правосудия проводятся с 1997 г. Сотрудниками  Центра подготовлены ведущие в Тюмени, Дзержинске (Нижегородская область), Перми, Лысьве, Великом Новгороде, Урае (Ханты-Мансийский автономный округ). В этих городах  ведется работа с помощью программ восстановительного правосудия как по случаям уголовных преступлений, так и для разрешения конфликтов в социальной сфере. Сотрудничество Центра «Судебно-правовая реформа» с Нижегородским  отделением Центра «Судебно-правовая реформа», Новгородским отделением Центра «Судебно-правовая реформа», Комиссиями по делам несовершеннолетних и защите их прав Администрации гг. Тюмени  и Урая, Благотворительным фондом развития Тюмени, Центром внешкольной работы  «Дзержинец» г. Тюмени, Центром поддержки растущего поколения «Перекресток» г. Москвы, позволило выработать основные элементы модели проведения программ восстановительного правосудия подходящей для России.

 

Основные принципы и ориентиры восстановительного и официального правосудия

восстановительное правосудие деятельная ответственность правонарушителя, состоящая в принятии обязательств по заглаживанию вреда, причиненного жертве; исцеление жертв - освобождение жертвы от тяжести  последствий преступления; активность непосредственных участников криминальной ситуации в принятии решения по поводу преступления интеграция правонарушителя в общество

официальное правосудие публичность права, трактуемая как ответственность преступника перед государством, а не перед жертвой; неотвратимость наказания   государственная монополизация принятия решений по поводу реагирования на преступление изоляция преступника от общества

 

[1] Максудов Р.Р. Восстановительное правосудие: концепция, понятия, типы программ //Программы восстановительного правосудия. Пособие для ведущих / Под редакцией Л.М. Карнозовой и Р.Р. Максудова. М.: МОО Центр «Судебно-пра­во­вая реформа»  (в печати).

[2] Специальный доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации. Защита прав жертв террористических актов и иных преступлений. 20 марта 2003 г. // http://ombudsman.gov.ru/docum/spvta.htm.

[3] Специальный доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации. Защита прав жертв террористических актов и иных преступлений.

[4] См.: Преступность и правопорядок в России. Статистический аспект. 2003: Стат. сб./ Госкомстат России. – М.., 2003.

[5] См.: Уголовная политика России. Сборник материалов //www.prison.org.

[6] См.: Декларация основных принципов использования программ восстановительного правосудия в уголовных делах // Вестник восстановительной юстиции. Вып. 3. М.: МОО Центр «Судебно-правовая реформа», 2001. С. 111-115.

[7] Посредничество в уголовных делах. Рекомендация № R (99) 19, принятая Комитетом Министров Совета Европы 15 сентября 1999 г., Комментарий к Приложению, ч. I // Вестник восстановительной юстиции. Вып. 2. М.: МОО Центр «Судебно-правовая реформа», 2001. С. 86-103

[8] Понятие «правосудие» обычно трактуется как осуществляемая от имени государства деятельность судов по рассмотрению гражданских, уголовных и др. дел. Здесь мы будем использовать более широкое толкование правосудия как осуществления справедливости (справедливого разрешения конфликтной или криминальной ситуации),  относя сюда работу судов, правоохранительных органов, социально-реабилитационных служб.

[9] Исполнение надлежащей правовой процедуры считается основным признаком функционирования правовой системы.

[10] Кристи Н. Борьба с преступностью как индустрия. Вперед к ГУЛАГу западного образца? М., 1999.  С. 20-21.

[11] Брейтуэйт Дж. Преступление, стыд и воссоединение / под общ. ред. М.Г.Флямера. М.: МОО Центр «Судебно-правовая реформа», 2002. С.72.

[12] Зер Х. Восстановительное правосудие: новый взгляд на преступление и наказание: пер. с англ. / общ. ред. Л.М. Карнозовой. М.: МОО Центр «Судебно-правовая реформа», 2002. С. 78, 80.

[13] Роль тюрем в воспроизводстве преступности как института исследуется в работе М. Фуко (Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. М. «Ad Marginem», 1999).

[14] Яркое проявление этого можно найти, например, в указаниях заместителя Генерального прокурора А.Г.Звягинцева, изложенных им в письме от 02.09.2003 № 21/2-118-03,  разосланном во все прокуратуры России.

[15] «Речь идет не о том, чтобы даровать суду право признавать деяние преступным исходя из принципа «революционной целесообразности», а, напротив, о том, чтобы разрешить ему объявлять нарушение уголовного закона непреступным, если суд не видит смысла в применении наказания, ущерб возмещен и т.п.». (Пашин С.А. Понятие преступления для системы ювенальной юстиции // Правосудие по делам несовершеннолетних. Перспективы развития. Вып. 1. М.: МОО Центр "Судебно-правовая реформа", 1999. С. 143).

[16] Stuart B.. Circle sentencing: mediatoin and consensus "Turning swords into Ploughshares". Ассord, June 1995. Стюарт Б. Круги правосудия: медиация и консенсус «Смена мечей на орала»: пер с англ. //См.: настоящее издание.

[17] Посредничество в уголовных делах. Рекомендация № R (99) 19, принятая Комитетом Министров Совета Европы 15 сентября 1999 г., и пояснительные заметки.

[18] Зер Х. Введение в восстановительное правосудие // Правосудие по делам несовершеннолетних. Перспективы развития. Вып. 1 М.: МОО Центр "Судебно-правовая реформа", 1999. С. 117–118.

[19] Price M.. A Victim Offender Mediation Model of Neutrality. VOMA Quarterly, Vol. 7, Number 1: Winter 1995–1996. 1 p. Прайс М.. Образец нейтральности для медиации жертвы и правонарушителя: пер. с англ. Архив Центра "Судебно-правовая реформа".

[20] В уже упомянутой работе Дж. Брейтуэйта «Преступление, стыд и воссоединение» термин «reintegration shaming» переведен как внушение чувства воссоединяющего стыда. В ходе консультаций с Дж. Брэйтуэйтом мы поняли, что он в своей книге вкладывал другой смысл в данный термин. Мы предлагаем переводить термин «reintegration shaming» как «воссоединяющая работа со стыдом» или «работа со стыдом по воссоединяющей модели». Важная роль в прояснении этого вопроса принадлежит А. Тихомировой и В. Москвичеву.

[21] Брейтуэйт Дж. Преступление, стыд и воссоединение. С. 92.

[22] См.: Пранис К. Восстановительное правосудие, социальная справедливость и возвращение полномочий маргинальным группам населения. Пер. с англ // Вестник восстановительной юстиции. Вып. 5. М.: МОО Центр «Судебно-правовая реформа», 2003. С.79-90.

[23] См.: Жертва встречается с преступником. Проведение программ  восстановительного правосудия в тюрьмах. М.: МОО Центр «Судебно-пра­во­вая реформа», 2002.

[24] Stutzman-Amstuts L., Zerh H. Victim Offender Conferencing in Pennsylvania’s Juvenile Justice System, 1997. Стутсман-Амстутс Л., Зер Х. Конференция жертвы и правонарушителя в системе ювенальной юстиции Пенсильвании: Пер. с англ. Архив Центра "Судебно-правовая реформа".

[25]См.: Устав Европейского форума программ посредничества между жертвой и правонарушителем и восстановительной юстиции // Вестник восстановительной юстиции. М.: МОО Центр «Судебно-правовая реформа, 2001. № 2. С. 80-85. Флямер М. Сообщение об организации движения за восстановительное правосудие в Европе // Там же. С. 73-79.

[26] Принята на Х конгрессе по предупреждении преступности и обращению с правонарушителями (Вена, 10–17 апреля 2000 г.).

[27] См.: Лунеев В.В. Десятый конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, его место в истории конгрессов // Государство и право. 2000. № 9. С. 95-100.

[28] См.: Вестник восстановительной юстиции. Вып.  3. М.: МОО Центр «Судебно-правовая реформа», 2001. С. 111-115.

 

Рустем Максудов