Психологическая подготовка

наша и партнера... Важно учесть? Ведь вы уже обучены, коль скоро хотя бы прочитали материал предыдущих глав, а он, скорее всего, нет. Значит, вы сильнее, у вас преимущество, поэтому должны относиться к промахам партнера снисходительно. Он в какой-то мере «не ведает, что творит». Им опять же владеет стихия иррациональных эмоций, в то время как обученный нами человек, пусть хоть в какой-то мере, уже сам владеет этой стихией. У того, кто умеет фехтовать шпагой, должна быть иная психология, чем у того, кто умеет только размахивать дубиной. Тот, кто владеет знаниями, — как более развитый человек, — должен быть более гуманным и помочь партнеру справиться с его иррациональными конфликтогенными тенденциями. Значит, с необученным — мягче. Как в шахматах, ему надо дать фору. Однако это при «прочих равных». Если он «необученный», но упорно нападает, надо суметь дезорганизовать в нем эти его антисоциальные тенденции, простимулировать в нем желание пересмотреть свою позицию, подкрепляя неуспехом его экспансивное субъект-объектное отношение к людям.

И вот еще один интересный момент. Как показал в исследовании психолога И. Гуренковой тест Розенцвейга, при обучении оптимальным формам реагирования на конфликтоген в людях растет агрессивность. Это легко понять. Если я не умею постоять за себя, я веду себя психозащитно-трусливо. Умею — веду себя смелее, и во мне разгорается агрессивность. Происходит это все, конечно, на бессознательном уровне. Так вот, если вы почувствовали в себе эту дополнительную агрессивность, происходящую от обученности, боритесь с ней в себе, смягчайте даже «благородный» гнев по отношению к человеку, подавшему вам конфликтоген.

Вы у власти,

а ваш партнер подвластен. Он имеет меньше воли к сопротивлению, чем тот, кто с вами на равных... Мягче. Ведь авторитарность, сопряженная с властью, — конфликтоген. Следовательно, при реагировании будем учитывать то, что у вас преимущество обладания властью. Аналогично этому реагируем мягче, если у нас более мощный общественный статус, если на нас работает даже честно заработанный авторитет. Это тоже ведь уже власть, только неформальная. А если вы превосходите партнера пусть только в физической силе, при прочих равных, — тоже смягчайте конфронтацию.

Дефицит времени

Вы торопитесь... предположим, в аэропорт — не до мягких длинных конфронтации. Ажесткая подействует, но если не подействует, то, может быть, на другого таксиста подействует, и мы попадем в аэропорт вовремя. Так что в таких случаях ужесточаем наше сопротивление до предела. До какого предела? Конечно, без оскорблений. Но до того, что сразу четко заявляем, что примем действенные меры по наказанию нарушителя, если он будет упорствовать.

Интеграция в ориентировке

Каждый из предложенных ориентиров берется не по отдельности, а в совокупности. И если по одному ориентиру надо мягче, а по другому жестче, то они как бы нейтрализуют друг друга, и тогда должна выдерживаться некая средняя линия. Не слишком жесткая, не слишком мягкая. Ну а может, и иначе. Ориентиры как бы складываются в один вектор. И по тому ориентиру и по другому надо бы жестче, тогда жесткость удваивается. Или наоборот, и по этому и по тому ориентиру надо бы мягче, тогда и смягчение тоже вдвое. А уж если все ориентиры требуют смягчения, то и вовсе снимается вопрос о конфронтации, даже мягкой.

■ Вот в квартиру к вам приходит долгожданный гость, который сделал много для вашей семьи, ему немало лет, на улице проливной дождь, он промок до нитки, взбудоражен ситуацией... И оказывается, он принес еще и грязи с улицы. Н-н-да... все же конфликтоген.

Но будем ли мы проводить с ним даже мягчайшую конфронтацию? Да нет же, все обычные люди скажут, что не будем. Но эпилептоидный психопат или даже, может, только акцентуант скажет, ну как же, наследил, значит, надо указать. Поэтому-то я и рассматриваю этот случай на занятиях.

Обратимся к варианту, когда все слагаемые — в пользу ужесточения. Работник, получающий приличную по нашим временам зарплату, не выполняет свою работу и при разговоре на тему о причинах манипулятивно говорит, что, мол, что же делать, так получилось. На следующий день повторяется то же самое. И так изо дня в день. Здесь уместна жесткость.

А вот та талантливая постоянно опаздывающая учительница в третьем классе, о которой мы уже упоминали. Дети от нее в восторге, ходят по пятам, она с ними разучивает стихи, остается после уроков позаниматься с отстающими, и в то же время она опаздывает регулярно на уроки, дерзит старшим по возрасту учителям, называя их застойным болотом. Что здесь делать директору, который не хочет с ней расставаться и в то же время должен отрегулировать отношения в коллективе? Вот здесь-то и нужна тончайшая филигранная работа по алгоритмам мягкой конфронтации, жесткой конфронтации и управляемого конфликта.

Тренинг реагирования на конфликтогены

Провести его самостоятельно труднее, чем тренинг баланса «конфликтогены — синтоны», который мы описывали выше. Но тоже возможно. А если будут трудности, тогда пожалуйте в мою лабораторию-мастерскую практической психологии (телефоны в рекламе в конце книги) и уж там мы со студентами-психологами и с вами проведем этот тренинг по всей форме. Но задача книги дать и самостоятельные возможности человеку или группе людей, которые хотели бы помочь Друг другу.

Мы разработали две основные формы тренинга реагирования на конфликтогены. Одна из них, главная, может быть названа

Ролевой тренинг.

Раз ролевой, значит, что-то есть от театра. Действительно есть. Есть нежесткий сценарий. Есть участник группы, который играет роль успешно реагирующего на конфликтогены человека. Есть другой человек из группы (или психолог, или приглашенный актер), который играет роль человека, подающего конфликтогены. И есть режиссер. Это группа. Актер-партнер должен как можно более приближенно к действительности, достоверно изобразить типовое поведение представителя определенного круга людей (родитель, жена, муж, директор...). Тренируемый должен провести мягкую конфронтацию, жесткую конфронтацию, управляемый конфликт по тем алгоритмам, которые мы дали выше. Группа оценивает пробу, обсуждает ее, указывает на ошибки, предлагает другие варианты. По лексике, по интонированию, по мимике, жестам, позам. Снова проба, снова обсуждение, снова осознание ошибок, принятие предложений. При этом тренируемый играет далеко не пассивную роль, он сам первый оценивает пробу, критикует ее, сам предлагает новые варианты. И если он затрудняется найти приемлемое решение сам, то в дело вступает группа. Разумеется, человек с опытом, прошедший тренинги у нас, быстрее организует такой процесс самокоррекции, но можно попытаться это сделать и самостоятельно.

Такая ситуация. Муж лежит, жена у плиты. Задается вопрос, кто подал конфликтоген? Типичный ответ даже со стороны мужчин: кон-фликтоген подал муж.

Но надо провести нравствен но-психологический анализ ситуации. А для этого целесообразно выяснить многие детали. Почему лежит, может быть, умер... А ведь не подумали. Ну ладно, это преувеличение. Но, может быть, не умер, но устал смертельно...

Мы даем обычно два варианта этой ситуации.

■ ...Муж и жена работают в школах рядом учителями, одинаковые нагрузки, оба здоровы, детей нет. Нравственно-психологический анализ показывает, что конфликтоген подал муж, не предложив жене разделить поровну кухонные работы.

... Муж — машинист в метро, работает на полторы ставки. Жена — машинистка, у нее ставка, работа на дому. Она высказывает ему претензии за то, что он ей не помогает по кухне. Анализ ситуации приводит к выводу, что конфликтоген подала жена.

Теперь играем... Она подает конфликтоген. Он реагирует. Наоборот, он подал конфликтоген, она реагирует.

Это супруги. А что далекие друг другу люди? Надо получить справку в присутственном месте. А потом средняя степень близости — директор и ближайший подчиненный. А? Ведь не только подчиненный от директора зависит, но и директор от подчиненного. Играем, играйте и вы. Проба, другая, третья, как дубли в кино. И результат: потихоньку в группе чувствуется прогресс. А потом и отточенность! Можно остановиться и на стадии, которую мы характеризуем прижившейся у нас фразой «с горчичкой сойдет». В самом деле, часто даже не слишком тонкая игра, но в жизни уже больше успеха.

Через ролевой тренинг мы стараемся прогнать каждого члена группы. Но если группа большая, то приходится довольствоваться тем, что кто-то активно играет в пробах, а кто-то пассивно наблюдает и принимает участие в обсуждении, предлагает варианты. Надо отметить, что пассивное участие все-таки лучше, чем никакое, человек ведь сопереживает и активен, а если он хочет предложить что-то свое, то ему всегда предоставляется такая возможность, после чего его предложение обсуждается. Кроме того, если группа большая и несколько человек прошли активный тренинг, а другие пронаблюдали этот тренинг многократно, этого достаточно, не имеет даже смысла их прогонять через активный тренинг — теряется элемент новизны. Сказанное относится больше к истероидам, которые легко усваивают новые нужные интонации, жесты, позы; в значительной мере — к гипертимам, эпилептоидам, сензи-тивам, которые, пусть и похуже, но усваивают. А вот менее пластичных шизоидов и психастеноидов лучше потренировать побольше.

Ролевой тренинг хорош тем, что можно проиграть любые ситуации, весь набор встречающихся в жизни этого конкретного человека конфликтных хитросплетений. Но этого не нужно. Достаточно того, что происходит отработка формы, а ее можно наполнить любым содержанием. Происходит перенос. Отработав мягкую конфронтацию с несправедливо ленивым мужем, женщина сможет провести ее правильно и в отношении своей авторитарной мамы. Почувствовав в горле бархатистую вальяжность при жесткой конфронтации с мелким чиновником, даже шизоид сможет воспроизвести ее при разговоре и с проводником вагона, и в приемной замминистра.

Мы и подчеркиваем, что отрабатываем форму реагирования на конфликтоген. И один из элементов формы — найти содержание.

В ролевом тренинге есть и недостатки. Все же это не реальная ситуация. Здесь нет той ответственности, что в жизни, здесь больше прав на ошибку. А как в жизни? Это пока остается за кадром.

Поэтому мы сочинили еще

Полевой тренинг.

Полевой — это как? А это как в геологии, только у нас «поле» — это поле деятельности в живой жизни.

Выйдя в город вдвоем-втроем, сесть в такси и попросить таксиста повезти вас на короткое расстояние. Ваше право, но попробуйте им воспользоваться. Или попробуйте поговорить с человеком, который хочет что-то взять без очереди.

«Полевой» — еще и потому, что рифмуется с «ролевой». Получается ролевой и полевой тренинг. И запоминать легче, и по сути они близки. Дополняют друг друга. Ведь в полевом тренинге есть группа (группа поддержки), та или часть той, в которой проходил ролевой тренинг. Есть и элемент розыгрыша — это тоже похоже. В полевом тренинге сразу коррекция, как и в ролевом, в виде товарищеской помощи, ведь если ты не нашелся, то, как и в ролевом тренинге, друг сменит тебя; а пока ты перегруппировываешь мысли, работает коллективный разум, происходит мозговой штурм ситуации.

По поводу наших полевых тренингов мы с Козловым даже в фельетон попали; был он напечатан в «Московском комсомольце». Это было где-то году в девяностом.

Там и тогда

Помните, когда шла речь о базарчике, на который клали штрафы за провинность в образе какого-то конфликтогенчика и с которого награждали за синтоны, ситуация была жизнью. Там шла реальная совместная деятельность (дискуссия, чаепитие и что-то там еще, головоломки решали вместе). И коррекция происходила «здесь и теперь», вслед за первично поданным ко нфли кто геном или фальшивым синтоном. К слову, в полевом тренинге и отчасти в ролевом тоже действует принцип «здесь и теперь». Но его, этот принцип, не надо возводить в абсолют, как это иногда происходит в среде психологов. Ведь нельзя здесь и теперь пропустить через себя все жизненные ситуации, а научиться их проживать надо все. Ну, подсобит ролевой тренинг, но жизнь есть жизнь, она нет-нет да и подбросит что-то такое, что и не придумаешь нарочно, вот и произойдет проба пера.

А как произойдет это там, в миру, мы здесь, в скиту, расскажем, послушаем, обдумаем, обсудим, а потом там, в миру, еще раз попробуем себя повести правильно уже после обсуждения. Это мы из Достоевского взяли: «в скиту», «в миру». В «Братьях Карамазовых» старец Зосима в скиту обсуждал, что и как происходило в миру. Образ у нас прижился и стал работать. Так что и в книге мы его будем в меру эксплуатировать.

Так вот, диалектика «в скиту — в миру» важна для тренинга. И не стоит ее отбрасывать. А это, получается, «там и тогда», а не «здесь и теперь». Все должно сочетаться и взаимодействовать. Только все

Четыре вида тренинга

в сочетании дадут полновесный единый тренинг. Каждый дополнит другой и дополнится другими. Поэтому лучше комплексность, системность. Повторим сейчас кратко плюсы и минусы каждого способа.

·  «Базарчик». Плюсы. Реальная жизнь. Коррекция — сразу. Минусы. Нельзя проиграть все ситуации.

• «Там и тогда». Плюсы. Реальная жизнь. Проигрываются в конце концов все ситуации. Минусы. Жизненные ситуации проигрываются не концентрированно, а как бы в розницу. Коррекция — «отставленная» во времени, только по памяти, по рассказу.

•  Ролевой тренинг. Плюсы. Концентрированно проигрываются нужные сюжеты. Коррекция сразу, а не по рассказу. Минусы. Все-таки это не живая реальность.

• Полевой тренинг. Плюсы. Живая реальность. Коррекция сразу. Минусы. Не все ситуации. Коррекция в условиях, диктуемых ситуацией.

Каждый из способов тяготеет к чему-то своему. Штрафами, которые применяются при организации реальной деятельности типа дискуссии на политическую тему и кладутся на базарчик, можно ведь тренировать и реагирование на конфликтогены, а не только изъятие первичных конфликтогенов. То есть к ролевому тренингу можно добавить и штрафы. У нас это не привилось, так как ролевой тренинг сам по себе достаточно насыщен действием, и то, что группа отвергает вариант, предложенный тренируемым, а потом предлагает другой, уже само по себе серьезный штраф. Так что штрафы остаются только в одном виде тренинга («базарчик»).

«Там и тогда» используется и для первичного коммуникативного поведения, и для реагирования на конфликтогены. Ролевой и полевой тренинг, конечно, можно было бы и туда, и туда. Но как-то мы его больше используем для обучения реагированию.

Для «проращивания» первичных конфликтогенов лучше организовать реальную деятельность, а не разыгрывать сцены. Тем более выходить куда-то в город в поисках ситуаций для проращивания конфликтогенов — избыточно, можно их «прорастить» и в дискуссии на острую политическую тему. И не будем же мы сразу при непосвященных людях штрафовать себя за наши конфликтогены.

Стратегия коммуникативного поведения

Высший пилотаж — это не выиграть конфликт. Вспомним, мы уже в середине говорили, что, выиграв конфликт, не стоит разыгрывать роль победителя. Высший пилотаж — это привести «нечестивца» к старцу Зосиме в скит, чтобы он оттуда вышел в мир с миром, с обновленной душой и чтобы он сам приводил потом в скит других «нечестивцев». Для меня Зосима — собирательный образ практического психолога. Аи да идеалист же я опять. Психологией переделывать мир. Нет, не идеалист, а идеалист-прагматик. Разберемся. В моем психотерапевтическом кабинете висит лозунг:

ЗДОРОВЫМ МОЖЕТ БЫТЬ ТОЛЬКО ДОБРЫЙ.

Хотите быть здоровыми — будьте ими. Будете злыми, вас будут ненавидеть, вы будете ожидать ударов со всех сторон, страшиться их, а это психоневроз и соматоневроз с дальнейшим переходом в соматические заболевания. Одним из злодеяний является корыстный обман. Но ведь если обманете, вам не поверят больше, а значит, утеряете нормальные возможности экономического процветания, надо будет судорожно искать, кого бы еще обмануть, но крут обманутых быстро расширяется, и они, обманутые, окружат вас недоверием, вот роскошь-то. А недоверие породит в вас комплекс неполноценности, а комплекс — невроз, а дальше — психосоматику. А здоровыми и богатыми лучше быть, чем больными и бедными. Кто же этого не знает. Так что давайте лучше объясним это им, они и поймут, и это прагматизм высшего идеалистического толка.

Я за деньгами не гонюсь, особенно за маленькими, как часто это делают другие. Это невыгодно. Выгодно работать много, бесплатно и увлеченно, ты становишься мастером, и тебе люди сами дают заказы и платят хорошие деньги, лишь бы согласился. И этот идеализм, как видите, прагматичен.