Проблемы и перспективы восстановительного правосудия на стадии исполнения уголовного наказания

По данным Генеральной прокуратуры Республики Казахстан, озвученным 19 ноября 2012 года на заседание коллегии Генеральной прокуратуры, в 2011 году из общей суммы причиненного преступлениями ущерба, составляющей 284 млрд. тенге, возмещено менее 33 млрд. В 2012 году из 137 млрд. тенге остается не возмещенным ущерб на сумму 109 млрд.[1]

Эти цифры отчетливо показывают уровень реституции в отечественной правоприменительной практике и еще раз подтверждают отсутствие должного внимания правоохранительной и судебной системы к правам потерпевших от преступления. Данная проблема носит хронический характер и одна из ее причин кроется в несовершенстве действующего законодательства.

Как известно, после раскрытия преступления внимание правоохранительных органов сосредотачивается на преступнике, поскольку основными критериями оценки их деятельности являются розыск и задержание преступника, расследование обстоятельств совершенного преступления, придание преступника суду. Иными словами, органы уголовного преследования, прибегая к помощи потерпевших и используя их в качестве инструмента в раскрытии преступлений, решают сугубо свои служебные задачи.

В тоже время, жертвы преступлений которым причинен вред постепенно, по мере расследования преступления, отходят на второй план и перестают интересовать правоохранительные органы. Нередко они остаются наедине со своим несчастьем, переживают чувство страха, беззащитности и обиды, начинают заниматься самобичеванием и ищут причины трагедии внутри себя. Больше всего этому подвержены жертвы насильственных преступлений: изнасилований, похищений человека, разбойных нападений и др. А в случаях с корыстными преступлениями, когда материальный ущерб не возмещен, не смотря даже на прямое указание на это в приговоре суда, сознание потерпевших заполняет чувство несправедливости, разочарования и недоверия к существующему устройству правосудия. Все это иногда приводит к дополнительной трагедии.

По мнению многих специалистов, жертвы преступлений дважды несут ущерб: во-первых, от самого преступления и, во-вторых, от карательного способа организации правосудия, не позволяющего комплексно решать проблемы жертв. Карательная направленность уголовного правосудия обусловлена трактовкой события преступления как нарушения законов государства, а не причинения вреда конкретным людям и отношениям, а также нацеленностью уголовного процесса на доказательство виновности и определение наказания виновному[2].

Данные проблемы характерны не только для казахстанской правоохранительной системы и правосудия. В той или иной мере с ними столкнулись многие государства, и осознание этих проблем привело к зарождению в конце 70-х годов 20-го столетия такого направления в юриспруденции как восстановительное правосудие.

Так, 29 ноября 1985 года Генеральной Ассамблеей ООН принята «Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотрeблений властью», в которой сформулированы основные направления поддержки и содействия жертвам преступлений, в частности, внедрение международных стандартов доступа потерпевших к системе правосудия, правовые механизмы реституции, компенсация потерпевшим, в том числе из государственных фондов, оказание необходимой материальной, медицинской, психологической и социальной помощи потерпевшим, как по правительственным, так и иным каналам.

Позже, 24 июля 2002 года Экономический и Социальный Совет ООН принял Декларацию «Основные принципы применения программ реституционного правосудия в вопросах уголовного правосудия», в которой нашли закрепление цели и методы осуществления восстановительного процесса. Есть и другие международные документы, направленные на восстановление прав потерпевших, в том числе и применительно к конкретным видам преступлений, перечисление которых не входит в задачу данной статьи.

Если вкратце, то суть восстановительного правосудия заключается в построении законодательства и правоприменительной практики таким образом, когда акцент от уголовного преследования правонарушителя смещается на возмещение материального и морального вреда потерпевшему, тем самым снижается уровень конфликтности сторон. Восстановительное правосудие не заменяет собой современную систему уголовного правосудия, хотя может менять ее реакцию на преступление в сторону смягчения, и реализуются как дополнительный метод реабилитационной работы с преступниками и жертвами.

В настоящее время восстановительное правосудие практикуется во многих регионах мира: в Европе, в Северной Америке, в Австралии, в Новой Зеландии, в Южной Африке. При этом, важным и обязательным элементом программ восстановительного правосудия во многих странах является личная встреча жертвы и преступника на добровольной основе. Жертвам такие встречи помогают восстановить чувство безопасности, дают возможность выплеснуть свои эмоции, задать волнующие вопросы и получить на них ответы, лучше узнать своего обидчика, получить компенсацию за причиненный материальный ущерб и т.п. Для преступников встречи создают условия для личного раскаяния перед жертвой, что бывает очень важным для тех, кто совершил преступление по неосторожности либо совершил его впервые и ранее не отличался маргинальным поведением. Также во время этих встреч правонарушитель совместно с жертвой определяет форму и размер возмещения ущерба, тем самым он принимает на себя ответственность и в определенной мере может влиять на свою дальнейшую судьбу.

В Казахстане весомым шагом в направлении восстановительного правосудия является принятие Закона РК «О МЕДИАЦИИ» от 28 января 2011 года. Медиация является одной из форм восстановительного правосудия и в соответствии с данным законом, под ней понимается процедура урегулирования по добровольному согласию сторон спора (конфликта) между сторонами при содействии медиатора (медиаторов) в целях достижения ими взаимоприемлемого решения. В рамках уголовного судопроизводства применение медиации, повлекшее заглаживание преступником причиненного вреда и примирение с потерпевшим, в одних случаях влечет освобождение его от уголовной ответственности (ч.1 ст.67 УК РК), в других случаях дает ему на это право (ч.2 ст.67 УК РК).

Однако, несмотря на актуальность и своевременность внедрения института медиации в казахстанское законодательство, не следует именно в ракурсе уголовного судопроизводства преувеличивать ожидаемый эффект от ее реализации. Во-первых, согласно закону медиация не распространяется на тяжкие и особо тяжкие преступления, при совершении которых, потерпевшим наносится более существенный ущерб. Во-вторых, медиация допускается только на стадиях досудебного и судебного производства, в рамках которых не всегда преступник приходит к пониманию целесообразности урегулирования конфликта. Решение о возмещении ущерба и примирения с потерпевшим он может принять позже, когда медиация уже не применима. В-третьих, под урегулированием спора (конфликта) в Законе РК «О медиации» понимается собственно не возмещение причиненного ущерба, а только письменное соглашение сторон об этом, достигнутое в результате медиации. Данное положение соответствует Декларации Экономического и Социального Совета ООН от 24 июля 2002 года об «Основных принципах использования программ восстановительного правосудия в уголовных делах», однако, в наших условиях означает перемещение проблемы возмещения ущерба на последующие стадии уголовного процесса, в частности, на стадию исполнения уголовного наказания.

А здесь существуют свои проблемы. Если до провозглашения приговора правонарушитель еще как-то старается загладить причиненный вред, хотя бы частично, и в соответствии с уголовным законом избежать наказания или смягчить его, то после вступления приговора в законную силу его заинтересованность в сотрудничестве с потерпевшим резко снижается. При поступлении в места лишения свободы его сознание заполняют совсем другие приоритеты, связанные с адаптацией к жизни в новых условиях, установлением межличностных отношений с другими осужденными и интеграцией в тюремную субкультуру. Со временем он все меньше задумывается о моральной стороне своего преступления, перестает осознавать зло, причиненное другому человеку, и все больше начинает считать себя жертвой обстоятельств и уголовного правосудия. Пенитенциарные учреждения создают идеальные условия для дальнейшего отчуждения правонарушителей от потерпевших, и в целом, от законопослушного общества.

С учетом изложенного, возникает важный вопрос - возможно ли внедрить восстановительное правосудие на стадии исполнения уголовного наказания?

Для начала определимся с внутренним соотношением словосочетания «восстановительное правосудие на стадии исполнения уголовного наказания». Дело в том, что, говоря о правосудии, мы, как правило, подразумеваем деятельность суда. Этому способствует и наша Конституция, в статье 75 которой говорится, что правосудие в Республике Казахстан осуществляется только судом. Однако, в теории права правосудие нередко трактуется шире и подразумевает всю сферу юстиции, включая процессуальную и исполнительную деятельность. И если восстановительное правосудие в форме медиации, в соответствии со статьей 24 Закона РК «О медиации», реализуется не только на стадии судебного, но и досудебного производства, то, следовательно, оно (восстановительное правосудие) вполне может быть и на постсудебной стадии, в данном случае на стадии исполнения судебных решений.

Таким образом, с правовой точки зрения, как нам представляется, нет никаких препятствий для распространения восстановительного правосудия на стадию исполнения уголовного наказания. Организация же соответствующих процедур восстановительного правосудия на этой стадии не представляет больших сложностей. Здесь уже не идет речь о медиации и составлении письменного соглашения о возмещении ущерба. Главное на этом этапе иметь в законодательстве эффективные рычаги для стимулирования осужденных лиц к возмещению вреда нанесенного преступлением. В морально-психологическом аспекте немаловажна и организация на добровольной основе личных встреч преступника и жертвы, о значимости которых уже отмечалось выше. Такие встречи широко практикуются в странах применяющих программы восстановительного правосудия, организация их возлагается в том числе и на службы пробации, что вполне возможно и в наших условиях.

Однако, для достижения эффективности восстановительного правосудия в условиях пенитенциарной системы существует серьезное препятствие. Таковым является отсутствие в настоящее время у подавляющего большинства осужденных, прежде всего к лишению свободы, действенного стимула к возмещению нанесенного ущерба потерпевшим.

Внесенные за последние годы в Уголовный и Уголовно-исполнительный кодексы Казахстана изменения и дополнения существенно девальвировали правовые механизмы стимулирования осужденных не только к заглаживанию перед потерпевшими вреда, но и в целом, к правопослушному поведению в период отбывания лишения свободы.

К примеру, Законом РК «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам уголовно-исполнительной системы» от 26 марта 2007 года в статью 70 Уголовного кодекса РК был внесен запрет на условно-досрочное освобождение лиц, ранее уже условно-досрочно освобождавшихся. Эти изменения не учли случаи, когда ранее уже условно-досрочно освобождавшееся лицо совершало новое преступление по неосторожности, например связанное с дорожно-транспортным происшествием, по которым почти всегда есть материальные иски к виновным. Но, так как у них нет права на УДО, соответственно нет и стимула возмещать ущерб.

В проекте нового Уголовного кодекса РК данная проблема частично решается, в тоже время предлагается расширить круг лиц, которым УДО не будет применяться. Хотя современные международные стандарты исходят из необходимости предусматривать данный вид освобождения даже для лиц, отбывающих пожизненное тюремное заключение.

Также указанным законом в статью 455 Уголовно-процессуального кодекса РК был введен обязательный учет мнения потерпевшего либо его представителя при рассмотрении вопросов об условно-досрочном освобождении. На первый взгляд с точки зрения восстановительного правосудия верное решение. Однако из-за имевшихся противоречий в законодательстве данное положение не получило широкого распространения. Например, в 2009 году из 33442 рассмотренных администрациями исправительных учреждений материалов об УДО только 10040 либо 30% в последующем поступили в суды[3]. Если учесть, что мнение потерпевшего от преступления относительно УДО учитывается лишь при рассмотрении материала в суде, то из приведенной цифры видно, сколько из них реально имели такую возможность.

Отдельного внимания заслуживает вопрос об амнистии заключенных. Реализация Закона РК «Об амнистии в связи с двадцатилетием государственной независимости Республики Казахстан» от 28 декабря 2011 года выявила ряд недостатков, которые, в определенной мере, дискредитировали саму идею амнистии. Благодаря средствам массовой информации общественный резонанс получили случаи, когда виновные в дорожно-транспортных происшествиях с причинением смерти пешеходам освобождались от уголовной ответственности на основании амнистии, при этом родственникам жертв трагедии не приносились даже элементарные извинения, не говоря уже о возмещении материального ущерба. Такой подход полностью противоречит смыслу восстановительного правосудия, поэтому в будущем Уголовном кодексе целесообразно закрепить обязательный учет мнения потерпевшего либо его представителя при рассмотрении вопроса об амнистии виновного лица.

В проекте нового Уголовного кодекса предлагается сохранить запрет распространения амнистии на лиц, совершивших тяжкие и особо тяжкие преступления, который был введен в Уголовный кодекс РК Законом РК от 8 января 2007 года. Данный запрет существенно ссужает поле для восстановительного правосудия. Например, на январь 2013 года структура осужденных в исправительных учреждениях республики на 94,1% состоит именно из лиц, совершивших тяжкие и особо тяжкие преступления, большинство из которых имеют непогашенные иски перед потерпевшими от преступлений, и как показывает анализ, особо не стремятся их погашать. Действие последнего закона об амнистии коснулось всего 2600 лиц отбывающих лишение свободы, из которых 2100 были освобождены от наказания, остальным 500 осужденным сокращены сроки наказания. Но, как отмечалось выше, мнение потерпевших от преступлений и их представителей при этом не учитывалось. Поэтому целесообразно расширить диапазон амнистии, распространив право на нее и на лиц, совершивших тяжкие и особо тяжкие преступления, но применять ее к ним путем частичного снижения срока наказания (например, на 1/3 по тяжким и на 1/4 по особо тяжким преступлениям), при обязательном условии погашения иска потерпевшим (хотя бы частично) и отсутствия у них нарушений режима отбывания наказания.

Также, в духе вышеприведенных репрессивных подходов Законом РК от 9 ноября 2011 года в статье 73 Уголовно-исполнительного кодекса РК установлен полный запрет на перевод из закрытых учреждений в колонию-поселение осужденных, отбывающих лишение свободы за совершение особо тяжких преступлений.

Конечно, среди отбывающих лишение свободы есть немало закоренелых преступников, не заслуживающих ни условно-досрочного освобождения, ни амнистии, ни перевода в колонию-поселение, ни других поощрений. Прежде всего, это неоднократно совершившие тяжкие и особо тяжкие преступления, когда их действия признаны опасным или особо опасным рецидивом. Но, исходя из принципа индивидуализации наказания, рано ставить с ними в один ряд тех, кто совершил тяжкое или особо тяжкое преступление впервые.

В целом же, действующее уголовное и уголовно-исполнительное законодательство через призму восстановительного правосудия характеризуется внутренней парадоксальностью, так как с одной стороны, уголовное наказание преследует цель восстановить социальную справедливость, но с другой стороны лишает преступника мотивации к этому. Роль поощрительных норм, являющихся правовой основой для развития восстановительного правосудия, существенно снижена. И как следствие, осужденные не стремятся ни к исправлению, что тоже является целью наказания, ни к возмещению нанесенного вреда, не говоря уже о встрече с потерпевшими и принесении им личного извинения, что широко практикуется в других странах.

С позиции же интересов пенитенциарной системы отсутствие или неэффективность стимулирующих и поощрительных механизмов в законодательстве напрямую способствует повышенному нарушению осужденными правил внутреннего распорядка исправительного учреждения и слабой управляемости ими. Так, если в 2010 году по статье 360 Уголовного кодекса РК за злостное неповиновение законным требованиям администрации уголовно-исполнительного учреждения было привлечено 40 осужденных, отбывающих лишение свободы, то в 2011 году - 63, а в 2012 году уже 107. И это при общем уменьшении их численности за три указанных года на 15 тыс. человек[4].

Конечно, указанный рост возбужденных уголовных дел можно обосновать передачей пенитенциарной системы из гражданского ведомства (Минюст) в силовое (МВД) и «наведением порядка», но это не снимает проблему сбалансированного сочетания «кнута и пряника». Последнее, в свою очередь, является общепринятой методикой управления заключенными во всех пенитенциарных системах мира.

Следует также отметить, что перспективы восстановительного правосудия на стадии исполнения уголовного наказания зависят от правильного выстраивания системы стимулирующих и поощрительных механизмов в законодательстве. Например, в деятельности уголовно-исполнительной системы недостаточно инициируется, а в судебной практике недостаточно применяется статья 71 Уголовного кодекса РК «Замена неотбытой части наказания более мягким видом наказания». Так, в 2012 году данная норма была применена в отношении 936 отбывавших лишение свободы, в тоже время из исправительных учреждений условно-досрочно освобождено 5393 человек. При этом, как показывает анализ, после условно-досрочного освобождения, большинство осужденных, несмотря на возложение на них в соответствии со статьей 178-2 Уголовно-исполнительного кодекса РК судом обязанности принимать меры по возмещению ущерба, уклоняются от выполнения данной обязанности, а в законодательстве нет эффективных механизмов принудить их к этому.

Поэтому, с позиции интересов восстановительного правосудия в отношении лиц, отбывающих лишение свободы и имеющих непогашенный ущерб, целесообразно в начале применять статью 71 Уголовного кодекса РК, например, заменять неотбытую часть лишения свободы на ограничение свободы. А в последующем, возможность условно-досрочного освобождения от ограничения свободы ставить в зависимость от возмещения ущерба, благо на свободе у них для этого больше возможностей.

Таким образом, на начальном этапе в интересах потерпевших от преступлений следует придать разрабатываемому новому Уголовному кодексу более гибкий и компромиссный характер. В дальнейшем, при разработке нового Уголовно-исполнительного кодекса заложить основы и механизмы для реализации программ восстановительного правосудия.

[1] http://prokuror.kz/rus/novosti/press-releasy/press-reliz-gastana-19-noyabrya-2012-goda

[2] Максудов Р.Р. Восстановительное правосудие: концепция, понятия, типы программ //Программы восстановительного правосудия. Пособие для ведущих / Под редакцией Л.М. Карнозовой и Р.Р. Максудова. М.: МОО Центр «Судебно-правовая реформа».

[3] Саламатов Е.А. Численность «тюремного населения» Казахстана за последние 10 лет: динамика и причины ее колебаний / Информационно-аналитический журнал «Правовая реформа в Казахстане». - № 3 (59) - 2012. - С.72-76

[4] Статистические данные Комитета УИС МВД РК.

Саламатов Е.А., кандидат юридических наук, доцент

Copyright © vsgfond, 2011